бабушка (продолжение)

наша бабушка Мария Григорьевна Чепик
и мы, ее внуки (я - в верхнем правом углу),
фото из семейного архива, 1977г.

Моя бабушка не имела практически никакого образования - что-то вроде нескольких лет церковно-приходской школы. Но говорила она абсолютно правильно, и писала-читала без проблем. Я по-настоящему прочувствовала, что она - деревенская, только когда уже стала взрослой. Сейчас я думаю - вот деда вызвали по работе в Москву, где-то в начале сороковых, дали какое-то жилье в коммуналке - ей, наверное, тяжело было привыкать к огромному шумному городу, где не было ни одного знакомого лица.

Здесь, в Москве, у них с дедом стали появляться дети. Вадим родился в 1932г., когда ей было двадцать три, потом шли: дядя Витя (1934г.), дядя Толя (1937г.),  моя мама Людмила (1939г.), Галя (1945г.) и Володя (1949г.) Первого сына они потеряли - жили в плохих условиях, и он умер, едва начав ходить. Однажды я случайно слышала ее разговор с соседкой, тетей Люсей Голышкиной - очень спокойно, тихим голосом она рассказывала, как хоронили малыша, какой ему сделали гробик, как она накрахмалила ему кружевной чепчик, какую рубашечку надела, какой он красивый лежал в белых кружевах...

Много лет я никого не спрашивала  об этом разговоре, слышанном то ли наяву, то ли в полусне... сколько мне было тогда - три? четыре? Ранние воспоминания похожи на поездку в ночном поезде - стучат колеса, вагон качает, в вагоне и за окном уютная темнота, и только изредка мимо плавно проходит освещенная картинка - высокий деревянный стул, мне дают микстуру, круглый холодильник на кухне, страшный плакат над кроватью, я лезу через перегородку кроватки в постель к спящим родителям, значит, воскресенье, дедушка бреется перед настольным зеркальцем, пиявки в огромной банке на подоконнике, волк за балконным стеклом, сидит, смотрит, бабушка смеется - какой волк, у нас четвертый этаж... Все перетекает и плывет, но картинки под ночными фонарями видны все так же отчетливо и ясно...