поэт Галина Дядина

Открыла для себя Галину Дядину - удивительную, замечательную детскую поэтессу из Арзамаса, совсем молоденькую, и какую талантливую...

Вот иду я в шубе,
А под шубой – кофта,
А под кофтой – майка,
А под майкой – сердце.
А у сердца слышно,
Как стучат колеса,
И оно, как поезд
Пассажирский мчится.
И в его вагонах
Нараспашку окна,
Нараспашку двери,
Нараспашку люди.
И у них, конечно,
В чемоданах море,
Корабли и чайки,
Облака и песни.
Потому что в сердце
Им тепло под майкой,
Им тепло под кофтой
Им тепло под шубой.

Много ее стихов на стихи.ру.

Выставка живописи Татьяны Ян «Литании/Litania»

Выставка живописи Татьяны Ян «Литании/Litania»

Кажется, я сформулировала впечатление.

Вот ты едешь по сумасшедшему замороженному городу, идешь через промозглый ветер по этой безконечной Манежной площади, размазываешь по лицу тушь со слезами и думаешь, думаешь, думаешь... Ну, как-то о своем одиночестве почему-то неплохо думается на Манежной площади будничным январским вечером...

А потом ты входишь в двери, поднимаешься на лифте, а там тепло, свет и люди. И картины.

И ты сначала так - немного дышишь, поправляешь лицо и волосы, потом смотришь по сторонам, ищешь глазами знакомую фигурку, подходишь, здороваешься, разговариваешь, слушаешь... А потом начинаешь смотреть.

Нельзя спешить. Нужно впустить в душу цветы, и фрукты, и ветви, и небеса над просторным горизонтом, и ирисы, и гранаты. И почувствовать легкий шаг и свободное дыхание Рая. Порадоваться темперной матовости масляной живописи, естественной гармонии формы с содержанием, аристократичной незаметности трудной работы.

А потом - обратный путь, но он другой - серебристые оливы осеняют сиденья вагона в метро, золотая айва лежит в сердце. Драгоценные трофеи иной жизни, не случившейся здесь.

память о счастье

Когда становится уж совсем тошно от холода и темноты этого мира, и зима все длится, и февраль стоит в календаре как приклеенный, я достаю крестильные рубашечки моих детей...

Мы (муж и я) были неофитами тогда, в середине 80-х, я тайком крестилась на следующий день после моего 18-летия, храмы для нас были только музеями, иконы - только произведениями искусства, мы не знали ровным счетом ничего о том , что и как положено делать в церкви, и "старшие", наши друзья, воцерковившиеся раньше, нас учили и наставляли, как могли, чему надо, и чему не надо, со всем пылом и искренностью братской любви.

Готовых комплектов для крещения, как сейчас, конечно, не было в продаже, но мне каким-то двадцатьпятым чувством казалось, что у моей девочки должна быть совсем особенная рубашечка, и сшить ее я должна сама. Мне подсказали, что нужно после крещения ее бережно хранить, и больше того - если всех детей крестить в одной рубашке, то они будут потом очень, очень дружными и не будут ссориться никогда. Такие вот православно-бытовые подробности.

Смешно - вторым ребенком оказался сын, и рубашонка с розовой вышивкой была как-то не очень уместна, поэтому ему досталась простая батистовая, из приданого, сшитого для него бабушкой. Ну а уж для третьей девицы, по всем правилам, все приготовила ее крестная мама - тут вообще образовалась роскошь неземная, шелковый крепдешин и швы вручную, старательными неровными стежками.

Так мне и не удалось проверить эффект от одной и единственной крестильной рубашки на всю семью.