воскресенье, 27 февраля 2011 г.

интересная жизнь маленького народа Jerry Niemi (Джерри Ниеми)

В Интернете случайно наткнулась на замечательного человека - Джерри Ниеми из Швеции. Он - творец и летописец, а также фотокорреспондент маленького, но очень деятельного и трудолюбивого народца. В его блоге есть ссылки на людей, имеющих такое же хобби. Его работа привлекает тем, что кроме кропотливой работы - есть еще и интересные, как в «большой» жизни, истории, и добрая улыбка. Иногда улыбает масштабность, иногда - сам сюжет. Посмотрите - не пожалеете))


Диалог гугл перевел примерно так:
- Ну что, готово?
- Ну... Нужно думать, пары ведер маловато... Наскольно я помню, он должен быть коричневым...

published with the kind permission of the author (публикуется с любезного разрешения автора)
 © Jerry Niemi, All rights reserved. 
 
P.S. Сейчас додумала - почему так зацепили эти истории в картинках. Они про нас - маленьких, слабых и уязвимых в непонятном  крупногабаритном и  малоуправляемом мире. Где самое незамысловатое действие требует порой тяжелого труда, титанических усилий, и не всегда заканчивается успехом. Но это не повод отчаиваться и опускать руки. Думаю - еще 4-5 хОдок с ведерками - и шоколад у нас станет коричневым, и даже почти не остынет...

понедельник, 21 февраля 2011 г.

воскресенье, 20 февраля 2011 г.

благодарность Тому, Кого не знаю...

В Боткинской больнице очень хорошие врачи кардиореанимации. Нет, наверное, нужно сказать - настоящие профессионалы, и это чистая правда.

Когда неделю назад мою маму увозили на скорой, мелькнула мысль, вернее даже тень мысли, которую сознание быстро-быстро затерло, замазало, запихало возмущенными бессильными кулачками поглубже - что может статься мы видим ее последний раз. И удивительно, какую глубину и значительность совершенно логичные, житейские обстоятельства приобретают в такие моменты.
В машину реанимации посторонних не сажают никого, ни под каким видом, даже ближайших родственников. Причина вообще-то понятна - чтобы врачам не мешали работать. Но - человек отправляется один - в неизвестность, и случись что в дороге - проститься он уже не успеет ни с кем. Нам ведь всем предстоит это рано или поздно - остаться один на один с той, последней неизвестностью...
Машина отъезжала, когда меня, приоткрыв дверь, подозвала врач и вложила мне в руку мамины сережки с бирюзой, ее любимые... Вот тут я просто оцепенела. Нет, я знаю, все знаю, с меня тоже не раз снимали сережки, колечки, крестик перед больницей, так положено, но все равно всякий раз немеешь от символичности этих простых действий. Тот мир, этот мир, и уязвимый, трогательный, маленький человечек между, едва прикрытый своей тонкой шкуркой...

Ну вот, а во вторник маму уже перевели в обычное отделение, в кардиологию, а в среду она ходила по коридору, разговаривала с нами и смеялась. Значит, живем дальше. Хорошо!                                 

вторник, 15 февраля 2011 г.

еще одна фобия - вита...

Продолжение истории...
 Я очень плохо приспособлена для жизни в нашей стране. Или вообще не приспособлена для жизни?.. Я паталогически не умею совать деньги охранникам и вахтершам. Я не умею разговаривать с медсестрами так, чтобы мне не хамили. Я всех называю на «вы» и начинаю вопрос с «извините, пожалуйста». Муж говорит, что так нельзя, что я из-за этого странно выгляжу. Боюсь, что уже не смогу переучиться...
Из-за всего этого, когда мои близкие попадают в беду, я оказываюсь не слишком эффективной помощницей... Иногда мне кажется, что у меня на лбу написано «хамить  - можно, посылать - подальше», что бы такое сделать, чтобы надпись эту стереть... Вот завтра кааак приду в больницу, каак сосредоточусь, кааак... Только вот холодно очень. И ветер.

воскресенье, 13 февраля 2011 г.

телефонофобия, тяжелая форма

Оказывается, в машины реанимации не сажают даже близких родственников. В простую скорую - сажают, а в реанимацию - нет. И в отделение реанимации - тоже не пускают. Ну может быть, каким-то сложным способом пускают, но я пока его не знаю.
Это моя мама вчера попала в больницу.

Ведь как оно бывает в жизни...
Обычное субботнее утро, семья отсыпается, в утренних сумерках собираешься на работу, жаришь на завтрак яичницу, и чай горячий уже ждет тебя в гжельском чайнике на столе - бесценный домашний уют, тихий и незаметный, и все как всегда, и ты уже с вилкой садишься... садишься... И тут в сонной квартире звонит телефон - ты встаешь, чтобы взять трубку, и эти несколько секунд, пока ты за ней, за этой проклятой трубкой, идешь, оказываются достаточно долгими, как раз настолько, чтобы подумать, что вот ОНО, началось, опять, и что сейчас все перевернется, и опять будет больно, и еще успеть осознать, как же хочется замереть в этих бесконечных секундах и ничего не знать...

Инфаркт, который случился у мамы шесть лет назад, был очень тяжелый, врачи тогда говорили мне, что с такими повреждениями выживают единицы. И вобщем-то, я понимаю, что осложнения неизбежны, и они есть, и просто нам нужно быть готовыми ко всему. Но быть готовой не получается. Это противоестественные процессы - смерть, болезни, против них все существо возмущается, до самого глубокого трюма. Просто - НЕТ! Реальность говорит, что это есть, разум говорит - есть, душа вот только несогласна.

Вот почему я не люблю телефоны и боюсь телефонных звонков.

пятница, 11 февраля 2011 г.

оптимистичное...

Когда я умру, обязательно постараюсь отпроситься на берег океана, куда-нибудь на западный берег Африки - в Марокко такие места красивые есть, острова еще тоже необыкновенные, в Атлантическом, в Тихом... Еще, конечно, Португалия, да... Буду сидеть и просто смотреть, как солнце садится... Если, конечно, буду помнить хоть что-нибудь и если отпустят...

вторник, 8 февраля 2011 г.

воскресенье, 6 февраля 2011 г.

ну надо же, наткнулась на публикацию про свой проект в интернете...


Витрины я тогда делала для салонов оптики «Очкарик», они только начинали раскручиваться, 7-8 магазинов было, не больше. Работала на фрилансе, года два, наверное, и воспоминания о них у меня остались самые лучшие. Вот интересно, а они меня помнят?
Кажется, это был 2002 или 2003 год.

Салоны на Ленинском проспекте и на Лесной и сейчас есть, оформление, естественно, сменили много раз, удивительно только, что производители светильников, которые я тогда использовала, публикацию на сайте не удалили. Столько лет прошло.



Самое верхнее фото в посте - витрина салона на Ленинском проспекте, остальные - на Лесной улице у метро «Белорусская». Фишка заключалась в том, что пока прохожий шел вдоль витрины, цвет освещения плавно менялся, перетекал как бы. Я вообще-то хотела настоящий архитектурный свет и устройства с программой и возможностью точной настройки, но денег, как всегда, не хватало, и пришлось обойтись сумбуром вместо музыки.
Расстраивало то, что цвет менялся несинхронно, и процесс не регулировался. А это было очень важно - головы и колонны белые, на них с двух сторон планировалась подсветка дополнительных цветов. С одной стороны синий - с другой в это время желтый, с одной - пурпурный, с другой - зеленый, ну и т.д. И окна мне не дали законопатить - сказали, не-не, надо, чтоб салон был виден. Ну это-то понятно. И конечно, мощности светильников немного не хватало. Эх, если бы сейчас - все бы иначе сделала...


пятница, 4 февраля 2011 г.

про ВЭДЭЭНХА, ВНИИТЭ, журнал «Техническая эстетика» и Патриарха Советского Дизайна

За свою трудовую жизнь мой отец сменил несколько мест работы. Довольно долго он работал во ВНИИТЭ, куда он попал по распределению сразу после окончания Строгановки в 1965 году, потому что специализация у него была дизайнер интерьеров. Ну тогда-то это, естественно, называлось иначе - в Советском Союзе времен развитого социализма слово дизайнер употреблялось больше в анекдотах.
Человек устраивается на работу, заходит в отдел кадров:
- Зд'гавствуйте, я дизайне'г (изображается картавость).
- (здесь нужно было сделать мрачный голос и лицо кирпичом) Вижу, что не Иванов...
 В общем - как-то так было с нашей профессией...

Во ВНИИТЭ папа проработал лет десять. Я была в восторге от этой его работы, потому что здание института располагается (и сейчас тоже) на территории ВДНХ (Выставка достижений народного хозяйства, сейчас ВВЦ) - а это значит, что если во время каникул меня маленькую было не с кем оставить дома, мы с папой ехали работать, и когда его рабочий день заканчивался, мы шли кататься на аттракционах, а потом - есть в один из дегустационных залов, которые были при павильонах животноводства, рыбоводства, молочной промышленности и т. д., и где очень вкусно готовили. Я там ела даже суп! Потом можно было бесплатно проехаться на низеньком, без стекол и дверей, почти игрушечном,  автопоезде, и если уж совсем везло, дело происходило летом и вольеры не закрылись,  можно было посмотреть всяких породистых рекордсменов, особенно меня каждый раз потрясали свиньи, такие огромные, что просто даже страшные.

В принципе, ВЭДЭЭНХА была полноценным рекламным проектом - она должна была формировать лояльность к бренду, создавать положительный имидж и иллюзию того, чего в реальности не существовало. Ничего этого она не выполняла ни разу, это был просто парк развлечений, сдержанных, конечно, без излишеств, зато сколько было счастья попавшему в этот мир ребенку. Наверное, как поездка в Диснейлэнд для маленьких американцев.

Почти с самого начала ВНИИТЭ издавал свой журнал, он назывался «Техническая эстетика» и был посвящен вопросам развития дизайна (о, извиняюсь, методов художественного конструирования) в нашей стране. Главным редактором был основатель и директор института, Юрий Борисович Соловьев, он и привлек отца к работе над журналом в качестве художественного редактора.

Вот здесь обложки, дизайн которых тогда делал мой папа.

Вот здесь интервью с Ю.Б. Соловьевым, которому в прошлом году исполнилось 90 лет. Очень интересно, думаю, графикам тоже нелишне знать.
Для тех, кто не сможет дочитать интервью до конца (и себе, на всякий случай):

Соловьев Юрий Борисович (12.01.1920).

Создатель и руководитель первого в СССР проектного дизайнерского Архитектурно-Художественого Бюро (АХБ, 1945 - 1962).

Создатель и директор Всесоюзного научно-исследовательского института технической эстетики (ВНИИТЭ, 1962 - 1987); главный редактор бюллетеня (впоследствии журнала) «Техническая эстетика» (1964 - 1988).

Вице-президент (1969 - 1976), впоследствии президент Международного совета обществ промышленного дизайна (ICSID, 1977 - 1980), ведущей международной дизайнерской организации, член Сената ИКСИД (с 1981).

Создатель и Председатель Союза Дизайнеров СССР (1987 - 1990), народный депутат СССР, заместитель Председателя комиссии Верховного Совета СССР по культуре (1989 - 1991).

Основные работы:
«Пассажирский железнодорожный вагон»,
«Городской троллейбус»,
«Атомный ледокол»,
«Атомная подводная лодка»,
пассажирские речные пароходы,
«Официальная морская яхта СССР».
Про награды не копирую, все равно их очень много.